Главный научный сотрудник Института философии РАН, руководитель сектора философских проблем естествознания Института философии РАН, профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических наук Московского Государственного Лингвистического Университета.
Лауреат премии Президента Академии Наук 2006 года.
В 1997 году защитил кандидатскую диссертацию. В 2005 году защитил докторскую диссертацию, квалификация философия науки и техники. Обе диссертации защитил в ИФ РАН.
Сфера научных интересов: философия науки и техники, философия физики, интерпретации квантовой механики.
«Природа не знает, на что вы смотрите, а на что – нет, она ведет себя так, как ей положено, и ей безразлично, интересуют ли вас ее данные или нет».
Р. Фейнман
Как по-вашему связаны наблюдатель и реальность в квантовой механике?
Понимание квантовой механики невозможно без философии, причем радикально иной философии, отличающейся от новоевропейской. Как пример, приведу утверждение Фейнмана, который настаивал, что мир один, и этот мир квантовый. Такое утверждение ошибочно. Хотя Фейнман отрицательно относился к философии, его утверждение, находится в русле новоевропейской традиции, рассматривающей природное, как одно и единое начало. Во времена Декарта происходит отказ от базовых представлений античной метафизики, традиционно рассматривающей триаду онтологических понятий – необходимое, возможное и действительное. Если мы не рассматриваем пару противоположностей возможное – действительное, то не удается дать объяснение двум принципам квантовой механики, сформулированными тем же самым Фейнманом. Волновая функция описывает иное понимание материи. Я мог бы сказать, что это новое понимание, отличное от декартовского, но самое интересное состоит в том, что это новое – хорошо забытое старое.
Начиная с античности и вплоть до эпохи схоластики, да и позднее, материя мыслилась как возможность. Я оперирую этим понятием, бытием в возможности, и говорю что это, конкретное онтологическое начало, по утверждению Аристотеля – третье природное начало, отличающееся от того, что мы наблюдаем в этом мире. Говоря языком современной философии – это «иной модус бытия». Часто приходится слышать возражения, что совсем не понятно, что это такое бытие возможности? Не только возражения, но и упрек, что все это некий реликт и архаика. В определенном смысле так и есть, только хочу напомнить, что оба создателя математического формализма квантовой механики, В. Гейзенберг и Э. Шредингер, сами позднее обратились к античной философии, к грекам.
Я делаю то же самое, только моя позиция отличается как от В. Гейзенберга, так и Э. Шредингера. Есть состояние материи, которое находится не в пространстве и времени, – существует иной модус бытия, отличный от наблюдаемого. В этой комнате находятся различные объекты – это то, что находится в пространстве и времени. Но «урок квантовой механики» состоит в том, что мы должны признать то, что квантовый объект находится до пространства и до времени, являющееся началом, «истоком» обычной, наблюдаемой материи. Аристотель это начало обозначает термином ύποκείμενον, дословно переводимым как подлежащее (лежащее внизу, в основе). При этом проблему зависимости квантового явления от средств наблюдения нужно связывать не с наблюдателем, как это стало традиционным при трактовке эффектов квантовой теории, а с изменением понимания реальности, конкретно – материи.
Что есть материальное в философском понимании?
Существуют два подхода к пониманию материального: один связан с именем Аристотеля, другой – с именем Платона. Аристотель настаивал на том, что материя не может быть описана математически. Платон говорит о возможности математического описания. Если следовать такой традиции, и материя должна описываться математически, то встает вопрос, как может быть описано то, что не находится в пространстве и времени. Как описать то, что вне пространства и времени и до него?
Раз вне пространства и времени, то отсюда следует, что мы не можем ввести здесь понятия «больше – меньше». Это можно сделать только в геометрическом пространстве, используя поле действительных чисел. Самый простейший объект, где нельзя ввести понятие «больше – меньше», – это поле комплексных чисел. Если мы вводим понятие элементарного события, перехода из начального состояния в конечное и описываем его комплекснозначной величиной, и рассматриваем множество таких событий, то отсюда удается вывести основные уравнения квантовой механики.
На основе анализа современной квантовой теории Вы говорите об особенной роли времени в физике (и говорили об этом ещё на семинаре по темпорологии у А.П.Левича). Каково Ваше понимание феномена времени?
В истории философии мы знаем несколько различных типов понимания времени. Выделяют циклическое и линейное время (мифологическое и реальное); реляционное и субстанциальное; динамическое и статическое; непрерывное и дискретное время. Наша конструкция соединяет воедино сразу все эти ипостаси времени.
Течение времени связано с актуализацией возможного. Если совместить известное определение времени как «числа движения» и определение возможного из его же «Метафизики», то время выступает при этом как актуализация потенциального, связанная с отрицанием отрицания, определяемого у Аристотеля через понятие «иного».
Аристотель определяет время через «число движения». Понятие число по-гречески очень интересное. Это «αριθμος», сложное понятие, которое можно было бы перевести как, «ритм, ритмом не являющийся». Уже здесь заложено одновременно понятие цикличности и линейности, неразрывно связанные с понятием времени. Далее.. «Движение» связывается с актуализацией потенциального. В квантовой механике волновая функция, являясь возможным, выступает «иной» по отношению к нашей наблюдаемой реальности. Почему? Волновая функция является, с точки зрения математики, комплекснозначной величиной. Наблюдаемая же действительность описывается полем действительных чисел.
Здесь, в действительности, мы можем говорить о положении объектов «больше-меньше», тут работают принципы обычной геометрии. В случае квантовой механики мы не можем говорить об обычной геометрии, нужно вводить понятие «предгеометрии» – это такой модус бытия, который предшествует обычному пространственно-временному порядку.
Любой элементарный квантовый акт, будь то распад радиоактивного ядра или попадание квантовой частицы на экран в двухщелевом эксперименте, всегда выглядит «случайным», что заставляло ранее и Н. Бора, и В. Гейзенберга говорить об «индетерминизме» квантовой механики. Однако это неверно. В области квантовых явлений нужно говорить не об «индетерминизме», а о переосмысливании новоевропейского понимания причинности, когда учитывается лишь одна – действующая – причина.
Вы имеете ввиду бинарную геометрофизику Ю.С. Владимирова?
Да. Если на эти элементарные события наложить так называемое уравнение фундаментальной симметрии, то удается получить содержательную физику. Вплоть до вывода прототипа уравнения П. Дирака, получения структуры пространства-времени и ряда других фундаментальных результатов современной физики.
Весь пафос моей работы состоит в двух утверждениях. Есть актуальное – то, что мы видим здесь и сейчас. Однако существует ряд феноменов, где пространственно-временное описание не применимо. Это мир квантовых феноменов. Вся квантовая нелокальность связана с проявлением именно этого модуса. То, что мы видим, – это своеобразная «проекция». Событие осуществляется либо одним способом, либо другим, в соответствии с двумя принципами Р. Фейнмана.
Мы считаем, что квантовая механика и есть наука о времени, в чем как сами физики, так и, тем более, современные философы едва ли отдают себе отчет. Но ситуация принципиально меняется, когда мы переходим к описанию Вселенной на квантовом уровне в целом. Для Вселенной в целом, если мы ее рассматриваем на квантовом уровне, время не течет!
Мы ранее обсуждали теорию информационной вселенной. Что думаете об информации?
Первична не информация, а конкретное материальное окружение. Информация вторична. В трактовке этих явлений мы изобретаем велосипед. Напомню, что у греков мир рассматривался как феноменальный, явленный. Как и у М. Хайдеггера, который рассматривал скрытое и явленное. Квантовая механика говорит о том же самом.
Потенциальное, возможное может выходить к осуществлению по-разному. Тут работает так называемый принцип индивидуации материи. То, каким образом сущность выходит к к проявлению, зависит от материи. Так было у греков, то же самое мы видим и в квантовой механике. Не сознание определяет квантовый феномен, и не знание, как и не информация, а вполне конкретное материальное.
Все очень конкретно, у вас работает либо одна экспериментальная установка, либо иная. Находится ли в установке для лазерных фотонов светоделитель или не находится, включен у вас прибор или нет, и т.д… Это и есть тот самый обобщенный принцип Э. Маха, который вводит Ю.С Владимиров.
Сейчас мы говорим о принципе Э. Маха, а греки вводили принцип индивидуации материи. Материя – это некая потенция, которая может быть явлена, осуществлена двумя взаимоисключающими способами, в соответствии с принципами Р. Фейнмана. То, что мы наблюдаем в экспериментах, т.н. «относительность от средств наблюдения», в природе осуществляется ежемгновенно и во всей Вселенной. Выход к осуществленности есть реализация потенции тем или иным образом.
Вы в своих работах сформулировали принцип взаимности, связанный с симметрией координатного и импульсного представлений в фундаментальных физических теориях. В чём суть этого принципа?
Тут есть парадоксальная вещь. Квантовую механику мы можем рассматривать и в импульсном, и в координатном представлении. Они симметричны. Но, в импульсном представлении уравнения получаются более простыми. Так, например, рассматривая в импульсном представлении атом водорода, что в свое время было сделано В.А. Фоком, получается настолько простая модель и красивая модель атома водорода, что энергетические уровни атома рассчитываются фактически на уровне алгебры.
Импульсное представление более простое. При этом можно говорить о его первичности. Но тут возникает парадокс. Импульс связан со скоростью, а скорость в классическом подходе мы всегда связываем с пространством. Если же мы говорим, что импульсное представление первично, то как мы можем оторвать его от пространства? Нужно представить себе движение, импульс в отрыве от координатного пространства.
А импульсное представление в квантовой теории задается независимо от координатного! Как это может быть, как можно оторвать импульс от координат? Но практически никто этот вопрос не рассматривает. Ответ на него невозможен в рамках классической физики, в основе которой – декартова парадигма. А в нашем подходе, как и в подходе бинарной геометрофизики Ю.С. Владимирова, такой вопрос и ставится, и решается. Более того, именно здесь впервые дан вывод основных уравнений квантовой механики. Впервые выводится «принцип кванта», о котором ставил вопрос Дж.А. Уилер, и вовсе не из «участия мириадов наблюдателей», а просто из иного представления о материи. Парадоксально, но именно здесь сработала идея о «предгеометрии» Дж.А. Уилера, о которой он писал в 60-е годы. И здесь он ближе к истине, нежели в последние годы своей жизни.
Каким образом работы Аристотеля согласуются с последними выводами в области квантовой теории?
Во-первых, окружающий нас мир, действительное, бытие наличное не существует «само по себе». Действительное является проявлением возможного.
Во-вторых, хотя мы и говорим о «проявлении» возможного, оно носит совершенно особый характер. Действительное является проявлением возможного, не так, как фотоснимок является проявлением негатива, а является как отрицание предсуществующей возможности, связанной с бытием волновой функции и оператора. Свойства и характеристики квантовомеханического объекта, причем объекта принципиально ненаблюдаемого, связанного с тем, что его бытие отнесено к иному модусу реальности, радикально иные, нежели свойства и характеристики бытия наличного. В самом начале мы упоминали о парадоксальности категории возможного. В состоянии возможного объект может обладать парой взаимосключающих свойств, а в реальном осуществлении – нет.
И третье обстоятельство. Если необходимое выступает как Единое в метафизике, то возможность всегда двоична, с чем и связана, в частности, ее парадоксальность. У Аристотеля возможность это не только возможность как активное, действующее начало, выступающее как «начало движения», но существует еще пассивная возможность, небытие, на которую действует начало активное. В китайской метафизике существует такая же известная дуальность Ян – Инь, в индусской аналогично активное начало Пуруши действует на пассивное Пракрити.
Вспомним структуру уравнения Шредингера. Она совершенно аналогична. Оператор воздействует на волновую функцию, порождая некоторый результат. Говоря иными словами, материя двойственна. А материя выступает как возможность.
С учетом такой двойственности мы получаем на самом деле не триаду понятий, а тетрактиду – четверицу. Две пары противоположных понятий:
- необходимое – материя как небытие (μή ὄν),
- «лишенность» и возможность – действительность.
Только в рамках этой четверицы понятий и возможна непротиворечивая, и мы на этом настаиваем, интерпретация – интерпретация метафизическая всех феноменов квантовой механики.
Интервью: Иван Степанян
