АНУК ВИПРЕХТ О СВОИХ НОВЫХ ПРОЕКТАХ, ТРЕХ ЗАКОНАХ РОБОТОТЕХНИКИ,ТРАНСГУМАНИЗМЕ, ВЗАИМОСВЯЗИ МОДЫ И ТЕХНОЛОГИЙ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ И НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКЕ
Анук Випрехт (Anouk Wipprecht) – дизайнер и изобретатель технологий будущего (Нидерланды). Ее работы стоят на стыке моды, науки и новых изобретений, представляя собой одну из ярких примет стремительно меняющегося современного мира. Анук занимается созданием демонстрационных презентаций для топовых брендов, среди которых такие тяжеловесы, как Audi и Swarovski; исследовательскими работами и бета-тестированием для крупных технологических компаний и созданием будоражащих воображение сценических костюмов для поп-звезд и известных мировых шоу.
Её мультидисциплинарный подход, включающий в себя использование последних инноваций в технологиях, науке и авангардной моде, относится к новому направлению, называемому FashionTech. У нас была прекрасная возможность пообщаться с этой талантливой и полной творческой энергией женщиной о новых проектах, влиянии пандемии на артистов и изобретателей, потенциальной опасности новых технологий, отношении к протестному движению Black Lives Matters в Америке, идеям, наполняющим ее работы, и других важных темах.
Интервью: Дмитрий Толкунов
Анук, здравствуйте! Спасибо, что нашли в своем напряженном расписании время на общение с нами. Было бы интересно узнать, над чем вы сейчас работаете?
Привет, Дмитрий! Я вчера днем закончила проект, над которым работала все последнее время, и отправила его в Париж (Франция), покончив, наконец, с дедлайном. Это работа для презентации новой компьютерной игры. Мероприятие пройдет в октябре или ноябре. Много я рассказать не могу до официальной презентации. Но работа будет очень красочной, сделанной с помощью 3D принтера. В этом проекте я использовала очень много цветов. Обычно я отдаю предпочтения черным, белым и серым тонам, но иногда клиент хочет чего-то другого. Мне пришлось привыкать к обильной цветовой гамме, это выталкивает из привычной зоны комфорта, и я расцениваю это, в целом, как полезный опыт.
Завтра я приступаю к новому проекту для фестиваля Ars Electronica, который традиционно пройдет в Австрии, городе Линце, в сентябре. Целью этого проекта будет измерение сигналов мозга и преобразование их в определенные показатели, которые будут отображаться на одежде. Больше об этой задумке я рассказать сейчас тоже не могу, обычно так со всеми новыми проектами – возможности широко приоткрыть над ними завесу до официального выхода не имеется.
Ваши работы затрагивают много разных сфер, включая технологии, науку и моду. Как бы вы сами могли себя определить – как артиста или как изобретателя?
Я работаю, как правило, на проектной основе, сотрудничая с технологическими компаниями и крупными брендами. Для брендов я создаю шоу, они обычно нанимают меня, когда им нужно эффектно представить какой-то новый продукт. Это все всегда связано с чем-то новым и интересным. Мне нравится моя работа!
Работа с технологическими компаниями для меня всегда прекрасная возможность познакомиться с новыми разработками и помочь с их бета-тестированием или претворить жизнь какие-то изобретения, находящиеся пока только на уровне идеи. Многие компании дают мне возможность поработать с их новыми изобретениями, иногда даже в их лабораториях, где я могу использовать самые новое и технически продвинутое оборудование. Для меня это как игровая площадка. Используя это оборудование в своей работе, я одновременно тестирую спектр его возможностей. В итоге я получаю новый костюм или какой-то другой предмет своего дизайна, а компания тестирует свои разработки. То есть, сотрудничество получается для всех сторон взаимовыгодным.
Можно сказать, что костюмы, которые я делаю для презентаций брендов и других проектов, – это наиболее заметная часть моей деятельности и, в большей степени, это имеет отношение к ее артистической стороне. Менее заметная часть моей работы – разработки и бета-тестирования для технологических компаний, – лежит в области науки.
Помимо работы с брендами и технологическими компаниями, берете ли вы заказы от частных клиентов?
В основном, я работаю с компаниями и брендами. Иногда, если кто-то, кого я хорошо знаю, просит меня сделать эксклюзивный продукт для него, и я при этом чувствую, что это определенно то, что мне интересно, я могу взяться за подобный заказ. Как правило, такие вещи мне доверяют люди из музыкальной индустрии или индустрии развлечений, это может быть сценический костюм или костюм для видео. Подобным образом я сотрудничала с Black Eyed Peas и Red Bull. Иногда это выливается в очень интересные проекты, как, например, тот, который я делала для Виктории Модесты вместе с Monad Studio. Вместе мы изобрели некий гибрид костюма и музыкального инструмента.
Очень редко я могу взяться за работу для частного лица. В этом случае я должна хорошо знать человека и понимать его устремления, так как всегда создаю индивидуальный дизайн, соответствующий потребностям заказчика. Тут обязательно должен быть какой-то вдохновляющий момент, что-то что вызовет желание подчеркнуть и предать через технологии и материалы индивидуальные особенности человека. Необходимо чтобы была история способная объединить мои идеи и личную история заказчика.
Все ваши костюмы являются концептуальными, эксклюзивными предметами, созданными в нескольких экземплярах. Как вы думаете, настанет ли тот момент, когда ваши идеи и подходы начнут использоваться масс-маркетом?
Я уверена в этом. Люди начинают все больше интересоваться технологиями, способными им помочь лучше идентифицировать и понять происходящее внутри их тела и в окружающей реальности. Это позволяет во многом по-новому взглянуть на технологии. Я чувствую, что для вещей, которые я делаю, уже есть сформировавшийся рынок, так как получаю каждый день по несколько писем от желающих приобрести мое Spider Dress. Мне приходится расстраивать всех этих людей, объясняя, что данное изделие выпущено всего в четырёх экземплярах, и все они находятся в музеях. Но мы точно стоим на пороге рождения этого нового рынка и в ближайшее время поймем, как он будет выглядеть.
Я почти не тиражирую свои работы и делаю в основном что-то для определенных целей и мероприятий. Часто мои вещи потом оказываются в музеях, иногда какой-то костюм может быть сделан в нескольких экземплярах, чтобы одновременно экспонироваться на нескольких выставках. В данный момент, десять моих костюмов одновременно находятся в десяти музеях по всему миру. Они путешествуют иногда вместе со мной – я помогаю их правильно инсталлировать или даю четкие инструкции на расстоянии, как это все правильно сделать. Иногда организую шоу с показом моих работ на открытии выставок в этих музеях.
Со временем, я надеюсь, что ситуация изменится и найдется более простой способ производить эти вещи и я начну их продавать, но сейчас разработка и производство каждого изделия занимает много времени. Демонстрация моих работ на публике всегда дает возможность понять то – как люди на них реагируют, все ли безупречно с технической точки зрения и что можно было бы усовершенствовать. Я всегда задаюсь этим вопросами и ищу новые решения. Это увлекательно и всегда сопряжено с большим объемом работы, включающей дизайн, программирование, поиск инженерных и конструкторских решений. Каждый раз, я как-будто создаю робота и изобретаю заново колесо.
Мои вещи работают на разных механических принципах, и мне интересней придумывать постоянно что-то новое, чем заниматься массовым производством. Предпочитаю тратить свое время и творческую энергию на постоянное генерирование новых, сумасшедших идей. Но думаю, когда-нибудь и приду к более массовому производству некоторых вещей, просто пока у меня не хватает на это времени.
Интересно, что Spider Dress, которое вы придумали еще в 2011 году, сейчас обрело новый, актуальный контекст, связанный с важностью социальной дистанции во время пандемии COVID-19.
Да, это так. И в этом русле, я недавно сделала новое платье – Proximity. Оно тоже имеет определенную идею и цель актуальную во время пандемии и так же, как и Spider Dress, основано на роботехническом принципе защиты личного пространства, определяя и реагируя по разному на нарушение трех типов его границ: социального, персонального и интимного. Я создала это платье для себя и в Америке, где я сейчас живу, оно имеет прямую практическую пользу. Со всеми этими социальными волнениями и массовыми демонстрациями люди иногда забывают о пандемии и о важности дистанции, платье же об этом ненавязчиво напоминает.
Я получила очень много запросов о возможности изготовить экземпляр Proximity под заказ и вижу, что люди сейчас весьма увлечены такими технологиями, они будоражат их сознание. Сейчас такие вещи стало делать легче. Мир научной фантастики стал значительно ближе, чем 20 лет назад, когда я только начинала экспериментировать в этой области. Благодаря новым технологиям, приборы стали значительно меньше, что для меня очень важно, так как в своих изделиях я использую много микроконтроллеров. Мои вещи, наконец, стали обретать окончательное воплощение, в них используется самая последняя робототехника, они стали завершенными, и люди все больше и больше начинают их рассматривать не как концептуальные арт-объекты, а как одежду, которую хотелось бы иметь в своем гардеробе.
Вы вкладываете разные идеи и посылы в свои проекты или они основаны на одних и тех же базовых концепциях?
Мне всегда была интересна возможность связать достижения моды, науки, технологии и человеческую физиологию. Каждый мой проект создан для определенных людей, целей и условий. Например, Spider Dress – это в большей степени концептуальная вещь, предмет сложного дизайна сделанного на 3D принтере. У него достаточно агрессивный посыл, оно как бы ясно говорит: «Эй, держись от меня подальше». Обычно возможностью его приобрести интересуются жители больших городов. Они видят его как оптимальный наряд для переполненных публичных пространств, готовы, например, в нем спускаться в метро, чтобы гарантировано держать вокруг себя столь важную в наше время социальную дистанцию.
Proximity же выглядит сдержанней и проще, я его делала для себя. Оно просто в эксплуатации, легко одевается, очень удобно и эффективно. Сенсорные датчики платья располагаются на шее и в районе бедер. При этом оно базируется на тех же роботехнических принципах, что и Spider Dress, имея такое же предназначение – сигнализировать о слишком близком приближении людей к вашему личному пространству и сдерживать его.
Еще я разработала Smoke Dress, имеющее такую же идею обозначения допустимой социальной дистанции, но поданную в гораздо более деликатном формате. Обычно им интересуются люди, живущие за городом и имеющие вокруг себя много свободного пространства. Это очень элегантная вещь, при этом она не атакует, как Spider Dress, а деликатно обозначает допустимые границы, испуская дым, когда кто-нибудь подходит слишком близко.
Также я увлечена проектами, способными помочь людям с определенными проблемами. Хороший пример подобных разработок – это Agent Unicorn, головной убор имеющий форму рога единорога и придуманный специально для детей страдающих пониженной концентраций и проблемами с вниманием. Внутри части, имитирующей рог, находится камера, а сам убор способен анализировать динамику работы мозга ребенка. Когда эта динамика говорит о достаточном внимании и концентрации – камера включается и начинает записывать происходящее вокруг, следуя фактически за взглядом ребенка. Это позволяет потом проанализировать и понять какие триггеры способны возбудит внимание у этих детей.
Как видите, разных людей притягивают разные разработки, и во многом это зависит от их психофизического состояния,социального статуса и от того, что это за человек и где он живет.
В своих проектах вы используете много новаторских идей и технологий. Патентуете ли вы их, как свою интеллектуальную собственность?
У меня много идей, и я предпочитаю все время придумывать что-то новое, а не зацикливаться на старом. Патентирование – это старая система, позволившая многим компаниям разбогатеть, но при этом ограничивавшая многих изобретателей. Например, развитие всех наработок, связанных с 3D принтерами долгое время было ограничено патентами. Как только срок действия этих патентов истек, это все стало процветать, как совершенно новая индустрия, развивающаяся в неожиданных направлениях и дающая толчок созданию новых технологий.
Конечно, расстраивает, когда кто-то выходит на рынок с твоими идеями и успешно монетизирует их. Творческий человек всегда что-то придумывает, менее же одаренные люди часто берут в оборот ваши идеи и выводят их на рынок. Вы можете придумать что-то новое буквально за минуту. Но всегда ли это будет удачная идея? Думаю, нет. Но она часто является стимулом к тому чтобы начать дальше глубже думать и творить в заданном направлении, что иногда приводит к отличным результатам. И если это, любым образом, берется и воруется, то возникает нехорошее ощущение, как-будто украли вашего ребенка. Думаю, в этой проблеме присутствует эмоциональная и профессиональная сторона.
Многие стартапы в наше время создаются с целью в будущем хорошо продаться. Мне такая мотивация представляется странной. В моих проектах всегда сильно выражена моя личная, артистическая сторона. Даже когда я работаю на заказ и отдаю клиенту законченную работу, у меня всегда ощущения, что я отдаю что-то очень дорогое и близкое сердцу. С точки зрения бизнеса мне все это понятно, так устроена наша жизнь. Но при этом у меня есть четкое ощущение, что все патенты и интеллектуальная собственность часто является источником насильственных отношений. Поэтому, я поддерживаю движение DIY (Сделай Сам) и Open Source (Открытые Источники) – стоящих за то чтобы оставлять себе то, что действительно нужно, а то в чем нет острой необходимости сделать достоянием всех и каждого, разместив в открытых источниках, так чтобы любой человек мог использовать и наслаждаться результатами твоего труда
Можно сказать, что почти все Ваши проекты вдохновлены трансгуманизмом – философской концепцией, рассматривающей возможность улучшения физических и интеллектуальных способностей человека с помощью новых технологий. Многие люди побаиваются этой концепции, видя в ней образы мрачного антиутопического будущего, в котором человеческое сознание контролируется с помощью искусственного интеллекта, алгоритмов и большого массива данных. Что вы думаете об этом?
То, что я делаю, действительно, имеет во многом трансгуманистическую подоплёку. Своими работами я стараюсь приблизить симбиоз человеческих возможностей с робототехникой. В научной фантастике мы можем увидеть как образы светлого технологического будущего, так и мрачные антиутопии, где люди живут в обществе, в котором технологии служат средством тотального контроля. И я думаю, что наша задача как раз и заключается в том, чтобы выбрать сторону, в которую мы пойдем.
Когда я работаю с новыми технологиями, я обязательно следую трем законам робототехники, являющимися базовыми правилами поведения роботов, сформулированными писателем-фантастом Айзеком Азимовым. Законы эти гласят: робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред; робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону; робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.
Думаю, мы должны следовать этим четким правилам и ограничениям и понимать, куда мы движемся с технологиями, которые могут быть потенциально опасны. Как изобретателю мне бы хотелось иметь доступ к максимально возможному массиву данных – это помогает созданию технологий, делая роботов умнее, а алгоритмы, по которым они работают, четче и эффективней. Но как артист, я поддерживаю безусловную неприкосновенность частной жизни, это ведь одна из самых важных основ человеческого существования, то,что делает нас людьми. Ощущение приватности очень важно.
Технологиям всегда нужны будут данные, а людям приватность. И это очень серьезная дилемма. В своих работах я никогда не использую технологии распознания лица. Люди в современном мире не чувствуют себя в безопасности, когда их снимают камеры, ведь записи остаются в массиве данных и могут быть использованы потом различным образом. Я использую только сенсоры и датчики, измеряющие расстояние, температуру и другие физические параметры. Так что мы всегда можем выбирать с какими методами работать. Это интересная тема, об этом сейчас много говорят и в трансгуманистических кругах, и я очень надеюсь, что открытая дискуссия поможет нам с правильными решениями.
Думаю, что решение этой проблемы стоит в череде многих серьезных вопросов, которые нам преподносят турбулентные реалии современного мира. Все эти драматические события, случившиеся в последние месяцы, как протесты Black Live Matters в Америке, пандемия COVID-19 и долгий карантин, безусловно, тоже заставляют человечество о многом задуматься. Какие чувства и мысли у вас все это вызывает, и как повлияло на вашу жизнь происходящее?
Во всем этом есть свои положительные и отрицательные стороны. В Америке сейчас много проблем, и все происходящее сейчас здесь действительно очень драматично. По большому счету, я оцениваю Black Live Matters как хорошее движение, играющее свою позитивную роль. Оно принесло много изменений, высветив ряд болезненных проблем черного сообщества, о которых стали громко говорить. Это хорошо, потому что Америка все-таки всегда считалась страной с развитой традицией свободы слова, и если какая-то категория населения чувствует, что с ней обращается несправедливо, она имеет право об этом громко заявить. Демонстрации и протесты хороши ровно до того момента, пока они не перерастают в насилие и не приносят вред и ущерб другим людям.
Мы живем сейчас в очень интересное время, и в какой-то степени происходящее сейчас в Америке можно назвать мини революцией.
И весь этот период войдет в учебники истории как Пандемия 2020 года, это действительно историческое время, и с этим связано много эмоций. Я рада, что моя семья, близкие люди и деловые партнеры здоровы, и никто не пострадал. Все сидели дома последние месяцы, и многие стали выкладывать в сеть новые работы, созданные в карантинные дни. И, в основном, это проекты, на которые долго не хватало времени. Наконец, у нас появилась возможность заняться какими-то личными делами, создавать для себя, то есть тем, до чего у нас из-за основной работы никогда не доходили руки. Я вот, например, следуя этой тенденции, создала для себя платье Proximity.
Но с другой стороны, много планов пришлось перенести. В марте я закончила проект для Цирк дю Солей, но из-за карантинов по всему миру шоу пока так и не состоялось. Я очень надеюсь, что жизнь скоро вернется в привычное русло, откроются границы и начнут летать самолеты. Я не находилось так долго на одном месте, как последние месяцы, лет 20. Это хорошо и одновременно несколько странно. Мы с мужем незадолго до начала пандемии купили дом в Майами, и я за последние годы никогда так долго не жила в одном доме без перемещений по стране и миру. Но хорошо, что у нас есть дом с садом, и со мной все машины, необходимые для работы – лазерные и 3D принтеры. В этом смысле, я себя чувствую независимой как творец, мне не нужны никакие офисы, и я могу прекрасно работать дома.
В конце концов, все всегда взаимосвязано – и плохое, и хорошее. И точно то, что мы живем в очень интересное время. Надеюсь, что в этот переходный период человечество обретет больше осознанности, и понимание того, как нам создать новый, безопасный и технически совершенный мир.
Надеюсь вместе с вами, что жизнь скоро вернется в свое привычное течение, и мы, наконец, опять сможем путешествовать. Спасибо, Анук, за интересную беседу.
Спасибо вам.
